С первых дней жизни, учась воспринимать мир таким образом, чтобы оказалось возможным взаимодействовать с вещами и людьми, мы приобретаем багаж инструментов-иллюзий.
Это части корневого описания мира, являющиеся действительно и инструментами познания-действия, и иллюзиями.
Возможно, лучший пример такой двойственности - иллюзия непрерывности прерванной прямой.
Возьмите лист бумаги, линейку и карандаш. Начертите отрезок прямой, прервите его, скажем, монеткой, (можно её обвести - тогда линию прервет кружок), и. едва-едва сместив линейку, "продолжите" прерванную прямую.
На самом деле это будет совершенно другая линия. Но взгляд "сгладит" смещение, - возникает убедительная иллюзия одной непрерывной, заслоненной монетой линии.
А ведь рисунок можно усложнить. Можно нагромождать иллюзии, доводить их до крайности, до саморазрушения, удваивать и т.д.
Эта особенность восприятия кажется столь естественной, словно мы с ней родились. На самом деле она воспитана. До полутора лет ребенок воспринимает всё "таким, каково оно есть", - кавычки здесь существенны.
Если мама спрятала понравившийся дитю маузер в косметичку, то дитё "потеряет" маузер из мира. Маузер может появиться откуда угодно, а может и не появиться вовсе.
Косметичка в данном случае - аналог монетки, прервавшей линию на нашем рисунке.
Но в полтора года бэби уже уверенно потянется к косметичке. И мир выстроится в порядок. Дни будут продолжать друг друга, мир за нашей спиной будет оставаться тем же, когда мы отворачиваемся от него, вещи обретут независимое существование.
Правда, став, к примеру, физиком, повзрослевший бэби не сможет воспринять некоторые особенности микромира иначе, как парадокс. Хотя приписывать миру парадоксы значит вводить суждения о вещах в ряд самих вещей.
Итак, мы эффективно взаимодействуем с миром благодаря инструментарию, по сути состоящему из иллюзий, - функциональных, но совершенно субьективных моделей.
Всего один гештальт делает упорядоченным мир вокруг, - весь мир, начиная от будильника на столе - отдельного и целостного, хотя весьма затруднительно найти объективный носитель этих отдельности и целостности, - и кончая нашим восприятием времени как некоторой линии, или потока, или реки, - но непременно длительности, "идущей" или "текущей" из "будущего" в "прошлое" или как-то ещё.
Древне-персидское словечко "маг" имеет тот же корень, что и санскритское "майя" - иллюзия. Маг - "иллюзионист", хозяин иллюзий мира.
Хорошо, что наши модели помогают нам не заблудиться на улицах. Плохо, что мы подчинены им абсолютно, до отождествления. Но, быть может, мы могли бы вернуть этим образованиям исконный их статус - статус инструментов, целиком подвластных оператору?
Помните, как растерялся Карлос, когда исчез его автомобиль?
к карте "Солнечного лета"
Внутренняя речь как организатор восприятия