из переписки В.К. (1999 г):
... Если вынести за скобки просто впечатления от города, страны, людей, новых друзей и личных приключений, да еще удивительного питания - от которого с трудом отвыкаю в Москве, - то пожалуй надо сразу сказать о самом походе в горы. 
Мы пошли не стандартными маршрутами, по которым водят итальянцев и немцев, а в особое место между Казбеги и горой Гири - его женской ипостасью. Сначала на машине по военно-грузинской дороге наверно на полтора км вверх, может меньше, потом пешочком поднялись метров на 600-700 вдоль горной реки. Река (Хде) - ледниковая, вода просто волшебная, хоть не замерзает только потому что быстро течет, и взбита водопадами и порогами до состояния кислородного коктейля. 

На одной десятой подъема я был в ужасе, думая что во мне ошиблись, - я такого не осилю. Но горы - волшебное место. Там открываются какие-то резервы и это не истощает, наоборот. Меняешься быстро. Там все происходит на пересечении, переплетении двух ритмов - воды и гор. Ритм воды - травы, изобилие цветов, всякая живность альпийская, - из-за короткого горного лета при интенсивнейшем солнце форсированный, стоит часть воды в теле сменить на тамошнюю да окунуться пару раз с солнцепека в ледниковую воду - и этот ритм, это буйство уже в тебе. 

Ритм гор - упрощенно говоря, сила покоя. Проще понять через то, чем они кажутся вначале и чем оказываются когда ты ими принят. Сначала они видятся открыткой, потом, когда походишь и ощутишь, они ужасают. Это застывшая катастрофа, это стоп-кадр падений и взлетов, все кажется спящим драконом, - ненадежным и каким-то чуждым человеку. Потом видишь, что все это снято, все это не просто остановлено, но какбы узаконено как некий космос, живой и, как это ни странно, супер-комфортный для человека. Словно все наши дома, города, квартиры, - только неумелая попытка структурировать пространство, очеловечить пустыню, в которой скрыто томление по горной прародине. Я даже думал, может это что-то генетическое, ведь флора и особенности альпийского пояса за миллионы лет после отступления ледников мало изменились. А может метафизическое - все таки ты вроде на земле, но в то же время и на небе. Так вот в отличии от равнины (да и мелкие горы типа крымских сюда же) настоящие горы структурируют человека, там не надо создавать себе место - они сами его создают. Очерчивают пределы, защищают, и все это - какое-то невоспроизводимое слияние уюта и простора, комфорта и свободы. 

Мы остановились на "месте силы" - полянка над все той же рекой, вокруг горы естественно. Ущелье, на концах которого "гора-мужчина, принимающий силу неба" - Казбеги, - и "гора-женщина, принимающая силу от горы-мужчины и распространяющая ее по округе" (Гири, с нее водопадами и течет речка Хде). Одна гора вспыхивает золотом на восходе солнца, другая - на закате. Светятся. 

Вобщем разбили палатки и жили, иногда отправляясь куда-то и возвращаясь - и каждое такое хождение было стрессом, сразу же вознаграждаемым. 
Я там все время боялся чего-то нового и все время радовался, когда оказывалось что я просто не знаю себя. Там начинаешь чувствовать что ты действительно себя не уважал, потакал - но не заботился, берег - но не любил. 

К несколько восторженному описанию своих впечатлений от путешествия в долину "Белой речки" хочу, спустя полтора года, добавить некоторые комментарии общего характера
В каждом из нас (во всяком случае, если говорить о жителях мегаполисов и промышленных центров) работают внутренние механизмы саморазрушения. Именно они определяют тот общий настрой на суицид, - явный, или, чаще, маскирующийся в тех или иных стилях жизни, увлечениях, зависимостях, - который не только окончательно лишает нас радости полноценной жизни, но буквально убивает, - одних медленно, вереницей болезней и усталостей, других - стремительно, - алкоголем, наркотиками или якобы независящими от сознания "неизлечимыми болезнями".
Уже в первые часы восхождения по "Тропе Духа" (восхождения и в буквальном, и в психологическом смысле) эти скрытые механизмы блокируются и "включаются" совершенно иные, жителям городов незнакомые, - за неимением лучшего слова, назову их механизмами выживания.
На практике это означает, что 1) все "суицидные капризы" сознания и подсознания гаснут, 2) сознание начинает "слушать тело", понимать его и доверять ему. Тело, являющееся как бы "входом в мир", становится тем проводником, по которому с мощью горной реки устремляются в нас энергии гор, травы, солнца, всего этого огромного, ставшего словно впервые настоящим мира. Оно входит в особый режим функционирования, в котором нет места болезням. 
Конечно, можно и ногу подвернуть, и обжечься соком коварных стеблей борщевика, и просто поцарапаться, - речь не о том. По своей природе тело уязвимо, но восе не склонно болеть. Болезни - если не полностью, то в очень большой мере, - в гораздо большей, чем принято считать, - имеют психогенную природу. 
Это происходит на совершенно особом климатическом и биологическом фоне: горное солнце и воздух так часто описывались восторженно, что повторяться здесь нет смысла, - мы привыкли считать такие описания понятными романтическими преувеличениями. Вода горной реки - это насыщеная кислородом и озоном талая вода ледников, пролежавших несчётное количество тысячелетий у самых верхних границ атмосферы. Не знаю, есть ли какие-то неведомые характеристики солнечного излучения, не берусь судить и о загадках "биоинформационных" особенностей такой воды, но одно несомненно - за 10-12 дней пребывания там она полностью обновляет и кровь, и внутриклеточную жидкость. Тело становится "чистым", включаются реакции регенерации и обновления. 
По поверьям местных жителей, "пять дней у "Белой Речки" прибавляют пять лет жизни". Не знаю, так ли буквальна эта арифметика, но мне показалось, что вовсе не пять лет, а значительно больше. 
Ещё важнее обновление внутреннее. То состояние, которое даёт "Тропа Духа", позволяет посмотреть на самого себя и свою жизнь совершенно свободно, по-новому. Если кто-то пережил психологический кризис - сомневаюсь, что после гор от него останутся какие-то следы. Горы омывают душу. Вернувшись, человек чувствует, что может всё, - теперь можно выбирать, как жить, каким быть и вообще - выбирать свободно самого себя. Горы освобождают.
Принципы эко-туризма - органично войдя в среду, став её частью, есть соответствующую этой местности пищу, следовать его ритмам, найти в самых диких условиях тот исключительный косфорт, жалкой имитацией которого являются наши обычные жилища.
Так сложилось, что до этого путешествия я не представлял себе отдыха иначе, чем праздную расслабленность курортных городов с возможно большим сервисом. Cлова "активный отдых" ничего мне не говорили, вызывая ассоциации с изнурительными туристическими шествиями по комариным лесам или лыжными прогулками зимой. Возможно, им и нечего было говорить, - сомневаюсь, что какой-либо искусственный "активный отдых" в сравнении с этим путешествием у подножия Казбека является чем-то большим, нежели бессильным капризом городского сознания, вовсе не освобождающим от обыденности, но лишь продолжающим исплнять её в несколько иной оранжировке.
Конечно, огромную роль играет знание ведущим особенностей местности. Можно проплутать по горам и не найти ничего, кроме острых ощущений и физической нагрузки.
svami "знает места", знает, что и как делать в каждом месте, - или умеет узнавать это, "слышать", подобно тому, как он учил меня слышать собственное тело и мир.
Когда от нашей стоянки мы поднялись к водопаду, которым обрушивалась в долину ледниковая вода, я дополз до предела своих физических возможностей (или, скорее, выполз далеко за этот предел), до предела своего страха высоты и предела способности что-либо воспринимать вообще. Ум панически комментировал: я потерял с потом много невосполнимых калийных солей, сердечные мышцы истощены... я просто могу сейчас помереть! И мне.. мне хочется кураги...
- Вова, - окликнул меня поджидающий впереди svami, - возьми это.
Доплетясь до него, я увидел, что он протягивает мне в развёрнутой бумажке курагу. 
После этого эпизода я перестал пытаться завязать с ним разговор о биохимии происходящих во мне процессов. К чему мои знания о потребностях сердечной мышцы в калии и его повышенном содержании в кураге, если можно просто слышать своё тело и мир? К чему попытки как-то объяснить загадку действия вод горной реки, если оно просто есть? 
город приучил меня внимательно читать вкладыши в коробочках лекарств, поливитаминов, разных целительных смесей. Если я не понимаю, как что-то работает, - что толку его есть? И, что интересно, в городе такой подход оправдан. Большинство средств, которыми мы себя потчуем, своего рода "плацебо", - они действуют больше через инструкции к применению, чем как-то иначе. Мы пьём витамины, не задумываясь, что всё приписываемое им действие сводит к нулю нарушенная кишечная флора, - они просто не усваиваются. Узнав об этом, мы можем заняться потреблением бифидумбактерина для восстановления флоры, опять же не учитывая, что сия замечательная придумка учёных в нашем обезумевшем от всего прочего нутре просто не приживётся. Потому и нет особой разницы, чем и как вы лечите свои недуги, - важнее, во что вы верите. Одним помогает гомеопатия, другим - новоткрытые чудодейственные элексиры, третьим - исключительно импортные средства, хотя любой специалист объяснит вам, что какой-нибудь стрихнин-упса отличается от отечественного стрихнина только количеством нулей на ценнике.
В городе мы не слышим своего тела. 
Принципы "Тропы Духа" универсальны: дело не в одном уникальном месте Кавказа, - в мире много волшебных мест. Потому идея эко-туризма в том виде, в каком она предложена svami, сработает и в Карелии, и на островах Огненной Земли, и, - что самое ценное, - она начнёт работать в городе, в нашем собственном доме. Внешняя среда начинается с тела. По существу, нет "внешней" среды, - есть мир, и мы либо живём вопреки ему, медленно или быстро убивая себя, либо сможем жить с миром, открывая совершенно особое чудо единства, в котором жизнь не имеет пределов и время не умирает с отрыванием листочков календаря. До сих пор мы лишь соприкасались с бытием, теперь мы входим в него.

(В.К.)

данный текст svami помещаю без изменений. "Тропа духа" - изначально его проект. Познакомившись со svami через интернет ещё в дни его зимовок в Якутии, на "полюсе холода", летом я поехал к нему в Тбилиси, где когда-то он создавал горно-спасательную службу, и, вернувшись из холодных краёв, увидел возможность организации оздоровительных и психологически активных форм туризма. Я поехал, чтобы увидеть на практике, что такое "Тропа духа". Поехал, полный собственных "нерушимых концепций", вернулся - действительно обновлённым, но уже с дискомфортной концептуальной смутой в голове. Слишком разные у нас со svami взгляды и подходы, - но его система работает, независимо от того, какие уточняющие интерпретации и коррективы я мог бы внести в её теоретическое обоснование.