ИЗ ИСТОРИИ МОИХ СНОВИДЕНИЙ
Анна Альчук
14 мая 1999
Бронзовый шахтер, стоящий в нише станции "Площадь революции", вышел из нее и черной глыбой двинулся по платформе. Испытываю ужас и замешательство.
Далее оказываюсь в гостях у Паши Пепперштейна, где рассматриваю удивительную обшивку мебели, покрытую вышивкой. Паша говорит, что все эти узоры, деревья, усыпанные плодами, цветы привиделись детям в их снах. Вот эту веточку - светло-коричневую с желтыми ягодами - видела во сне Маша Сумнина" - поясняет он.
16 мая 1999
Презентация романа Сорокина "Голубое сало" происходит в огромном зале при большом стечении народа. Ведет ее человек, которого я определяю для себя как полного идиота. Он кричит: "Все падают ниц!" Люди действительно падают на колени. Я думаю: "Какой маразм! Чему они молятся? Неужели голубому салу?" Оставаясь стоять, сожалею, что забыла фотоаппарат, что надо бы заснять происходящее, чтобы показать Сорокину, который появится позднее.
Собираюсь идти за фотоаппаратом через какие-то поля. По дороге встречаю Монастырского. Он звонит по телефону-автомату среди группы людей, которые также собрались на презентацию.
1 июля 1999
Толпы людей выбегают на улицы и ложаться вдоль проезжей дороги, чтобы защитить город от опасного существа, которое вот-вот появится. Выбежав вместе со всеми, ложусь на свободное место, поднимаю голову и вижу кузнечика, раза в три привышающего человеческий рост. Он шагает на лыжах посередине дороги. Его вид меня разочаровывает.
1 июля 1999
Действие происходит как бы на сцене, в глубине которой пышные декорации: подробный пейзаж со множеством цветов, по краям же - малиновый атласный занавес. Группа пышнотелых и белокожих людей (неважно мужчин или женщин) выстроились в сложную пирамиду (Впечатление от альбома Рубенса, который вчера рассматривала).
Возникает дорога, озеро с высокой осокой и один из рубенсовских персонажей, меланхолически заявляющий мне: "Люблю природу, люблю фекалии". Последнее вызывает недоумение. "Почему фекалии, почему фекалии?" - беспокойно спрашиваю себя.
25 ноября 1999
Коля Байтов сварил для поэтов куриный суп с лапшой. Я съела тарелку. После чего он попросил съесть еще, а то "много останется". Действие происходит на улице, зимой, и я думаю: "Хорошо, что суп остался - пускай его съедят голодные люди". Я говорю об этом Коле, но он этой ситуацией не очень доволен.
Появляется Нина Габриэлян. Она подходит к палатке с видиокасетами, чтобы купить фильм под названием: "Она попала к бедным людям". "Это фильм об истории скрипки" - объясняет мне Нина.
14 декабря 1999
Приснилось странное жилое помещение, где рядом с кроватью высятся вырезанные из моркови ажурные сооружения, призванные маскировать насосы, качающие дерьмо: вверх-вниз, вверх-вниз. Я прихожу жить в это место, осознавая, как остроумно все в нем задумано.
21 января 2000
Я оказываюсь ночью на улице. Холод и кромешная тьма. Подхожу к метро, оно не работает, однако вокруг собралось немало людей. Они ждут появления каких-то платформ, чтобы уехать. Много типов криминального вида, стараюсь держаться от них подальше.
Вдруг в окнах всех домов вспыхивает свет. Теперь город ярко освещен, и я понимаю, что началась война. И действительно, сразу с четырех сторон возникают грибы атомных взрывов. Люди бегут врассыпную.
Я понимаю, что спасения нет, что смерть наступит скоро и неизбежно. Важно не мучится, а умереть мгновенно, говорю себе.
Пока же мы идем по дороге с Наташей Осиповой. Мир изменился: в мутно-голубом небе крутятся какие-то подозрительные объекты, вода позеленела. Мы садимся в проезжающий мимо автобус, куда-то едем с другими людьми. Но тут начинаются разборки, мужчины начинают нападать на женщин. Я понимаю, что пора бежать, что мы и делаем с Наташей и еще с одной женщиной..
Далее мы передвигаемся по берегу реки, которая катит ядовитые мутно-зеленые воды. Вдоль дороги стоят странные разноцветные механизмы, полуразобранные машины, недостроенные платформы. Неожиданно они начинают оживать. Я понимаю, что это происходит благодаря ядерной реакции. Механизмы превращаются в опасных насекомообразных существ, которые начинают угрожать нам своими клешнями и челюстями. Мои спутницы исчезают. Я понимаю, что мой конец близок. Чтобы избежать пасти отвратительного существа, я прыгаю в воду и плыву, монстр прыгает за мной. Он уже готов меня настигнуть, когда я ныряю. Вынырнув, я оказываюсь в семье брата, среди его многочисленных детей. Не оставляет мысль: "А как же война? Ведь все мы обречены…"
25 июня 2001-10-15
Я опаздываю на самолет, а следующий будет через пару суток. Надо как-то скоротать время.
Иду в буфет и беру лимонный кекс в виде желтого поросенка. Буфетчик - он же Хрущев - говорит, что поросенок стоит 1400 рублей. Таких денег у меня нет. Я решаю ни за что не платить, потому что понимаю, меня обманывают. Свою досаду хочу выразить в виде перформанса. Для этого в одну руку беру желтый пластмассовый тюльпан, а в другую - мешочек, внутри которого гиря и появляюсь в зрительном зале. На сцене - некое действо. Я же сажусь на первый ряд зрительного зала рядом с Сашей Бренером. С другой стороны садится Осмоловский. С последним мы не разговариваем, Бренеру же я начинаю рассказывать, как несправедливо устроен мир и что из-за этого я хочу выйти на сцену и треснуть кого-нибудь по голове мешочком с гирькой. Впрочем, я не совсем уверена, что должна поступить именно так, поэтому надеюсь, что Бренер меня отговорит от задуманного, что он и делает.
Теперь Саша начинает читать свои стихи, частично по-английски, частично по-русски. Однако они оставляют меня равнодушной. Он чувствует это и уходит. Я же пытаюсь разобраться, почему меня не трогают его стихи, ведь некоторым они нравятся. Неожиданно в руках у меня оказывается книга, где стихи представлены в виде цветных схем посадки тех или иных декоративных растений. Это очень увлекает. Я начинаю листать книгу дальше и вижу черно-белые схемы каких-то помещений. Они сменяются изображениями больничных номеров, некой комнаты для восстановления голоса. Белоснежная кровать, кресло, придвинутое к большому зеркалу, а перед ним на полке множество ватных тампонов. Это что-то среднее между гримерной и больничной палатой…
назад
|
